Цветок в поле

Однажды сам я рассказал об этом Борису Николаевичу, и он засмеялся: " Не пейте, Михаил Сергеевич, на ночь что- нибудь легкое". Я старался изо всех сил на него не обижаться — во- первых, совсем не хотелось расстраивать старика, а во- вторых, сам- то я почему должен был выслушивать советы, но, как бы то ни было, такие разговоры я не любил. А меж тем я заметил, что из окна кремлевского кабинета далеко за Волгой видны огромные цветные веера — это были утренние звезды, которые стреляли острыми лучами в стекла кабинетов. Но помимо этого я увидел тёмный силуэт огромного цветка в неподвижном поле, словно занесённого над горизонтом. Он был виден издалека, и я несколько раз видел его наяву. В этот же момент сзади меня раздался сонный голос моего друга: " Горбачев, ты ещё живой? Скоро мы поедем… Горит, видишь?". "Да-да, конечно", только можешь подождать меня недолго снаружи? А то я уже валюсь от усталости". Я вышел из кабинета, а через минуту Борис Николаевич вышел и уже не рассказывал мне про новые станции московского метро. Когда он вышел, я снова посмотрел в окно, но цветок, который стоял две минуты назад в поле - исчез. " Вот бы его потрогать", подумал я и посмотрел на ноги Бориса Николаевича — в мягких войлочных сапогах они были как раз напротив окна. Чего блин? Ну конечно, он тут как тут. В мгновение ока Борис Николаевич оказался возле меня. Он начал медленно расстёгивать мою куртку, Боря что ты делаешь? Отпусти меня! Борис Николаевич принялся расстегивать мою рубашку. Твою мать! Мы, наверно, кричали, не помню точно. Я со всей силы попытался его оттолкнуть, но он даже с места не сдвинулся, тогда я в ярости пнул его ногой. Он сделал шаг назад, я — за ним. И что это было? Что случилось? Борис Николаевич весь побелел и как- то обмяк. Остановись. Это ты. Коза тебе в ухо. Ничего не помню. Что?